Где: Коридор, комната и двор квартиры в многоквартирном пятиэтажном здании в престижном историческом центре Санкт-Петербурга. В момент съемок в этой квартире живет 8 семей.

Кто: 1) Илья Утехин, живший в этой квартире около 30-ти лет и в момент съемок еще владеющий комнатой, которую мы видим. 2) Света, бывшая аспирантка, снимающая эту комнату уже более двух лет на очень льготных условиях. 3) Славомир, снимающий эту сцену.

Что: В 1924 году вся эта 11-комнатная квартира была дана в пользование прадеду Ильи Викентию Черезову, партийно-хозяйственному работнику, арестованному в 1937 году за связь с Каменевым и Зиновьевым и погибшему в лагере в 1938 году. В квартиру постепенно вселялись другие семьи, и в конце концов Черезовым осталась только эта комната. В шестидесятых годах, когда в квартире проживали больше пятидесяти человек, в этой комнате жили шестеро.

Почти вся мебель принадлежит Илье. Посуда в серванте тоже осталась от бабки Елизаветы. Книги и прочие вещи — Светины.

Перегородки были убраны за два месяца до съемок в связи с государственной инспекцией, необходимой для приватизации комнаты. Ремонт комнаты намечался на лето. В отличие от ремонта мест общего пользования, например кухни и коридоров, ремонт комнат производится и оплачивается жильцами. Остальные помещения ремонтируются жилконторой.

Where: The hallway, a room, and the courtyard of a five-story apartment building in the prestigious historical center of St. Petersburg. At the time of filming, eight families lived in the apartment.

Who: 1) Ilya Utekhin, who lived in the apartment for around thirty years. At the time of filming, he still had a room here, which we see. 2) Sveta, a former graduate student, who has been renting the room for over two years under very advantageous conditions; 3) Slawomir, who is filming.

What: In 1924, this entire eleven-room apartment was given to Ilya's great-grandfather, Vikenty Cherezov, a Party economic manager who was arrested in 1937 for ties to Kamenev and Zinoviev, and died in the Gulag in 1938. Other families were gradually moved into the apartment and eventually the Cherezovs were left with this single room. In the 1960s, when the apartment had over fifty tenants, six people were living in this room.

Almost all the furniture here belongs to Ilya. The dishes on display belonged to his grandmother Elizaveta. The books and other contemporary items are Sveta's.

The partitions were removed two months before filming, in connection with a government inspection prior to privatization. A renovation (organized and paid for by the room's owners, which puts it into a different category from spaces like the kitchen, controlled by the housing administration) was scheduled for the summer.

Илья: В этой комнате много старинных вещей. Это вот сразу после Октябрьской революции. Нет, после Февральской, но перед Октябрьской, я подозреваю. Вот такие запоры и дверь. Я открываю дверь, она, в общем, уже старинная и просела.

Илья: Двор стал совсем другой. Здесь были огромные два тополя, которые заполняли все, во-первых, тополиным пухом в июне, а во-вторых, диким криком ворон, потому что там гнездились вороны. Эти оба тополя срубили. А здесь этот балкон казался мне очень большим.

Илья: На потолке видны остатки перегородок. Здесь стояла одна перегородка с дверью, и здесь стояла другая перегородка. Сначала в ней была просто занавеска, потом туда поставили дверь. Дело в том, что изначально, конечно, здесь ничего не было, никаких перегородок, и это была одна большая комната. В ней жили ну, наверное, человек 6 или 7 моих родственников.

Илья: Вообще говоря, чтобы построить перегородку, нужно было написать специальное заявление, чтобы разрешили это сделать. Представьте себе ситуацию: вот вы живете с мужем, у вас тут ребенок, все такое. Ну, вы с мужем развелись. У мужа своя жизнь, у вас своя жизнь. У вас кроме ширмы ничего нет. Вам нужна перегородка. Ну, вот нужно чтоб разрешили и чтоб по взаимному согласию. Вот, например, муж хочет поставить перегородку, а вы не хотите, и он мечтает устроить себе то, что он называет бытовое ограждение. Бытовое самоограждение — это перегородка. Ему должны разрешить ее поставить и там выписать материалы... причем там написано: из чего она может быть. Она может быть там картонная, деревянная, всякая такая и все на плане должно быть написано. Инженер должен написать и разрешить. Да.

Илья: Ладно, до свидания, Света! Счастливо!

Илья: Всего доброго! Спасибо! Вам там холодно наверное!

Света: Не-а.

Илья: Вот это вот парадная, где наш черный ход. Вот эта вот грязная лестница служебная — вон ее дверь. И там был пункт приема пустых бутылок. Пустых бутылок из-под пива, водки, ну и молока тоже. Детей отпускали гулять во двор, и матери из окон кухни кричали: «Иди домой сейчас же!»

Ilya: There are a lot of original things in this room. This is from right after the October revolution. No, after the February one, but before October, I suspect. These locks, and this door. I'm opening the door; it's pretty much an antique; it's scraping the floor.

Ilya: The courtyard is completely different now. There used to be two enormous poplars which filled the space, first of all because of their poplar fluff in June, and second because of the wild cawing of crows that had their nests there. Both of these poplars were cut down. And this balcony here seemed large to me.

Ilya: On the ceiling you can see the traces of partitions. Here was one partition that had a door in it, and here was another one. First it had a curtain in it; then they put up a door. Of course originally there wasn't anything here, no partitions at all, this was just one big room. It was home to six or seven of my relatives.

Ilya: The way it was supposed to work was, in order to put up a partition you had to write a formal request, in order to get permission. Imagine the situation: you are living with your husband, you have a child, and so forth. And then the two of you divorce. Your husband has his life and you have yours. The only thing dividing you is a screen. You need a partition. But you need permission, and it has to be by mutual agreement. Now, it could be that your husband wants a partition and you don't, and he dreams of building what he calls a domestic barrier. A domestic defense wall, that's a partition. He has to get permission to put it up and to ask for materials... there are rules that say what it can be built of. It can be, maybe, cardboard, maybe wood, whatever; all of this has to be indicated. An engineer has to sign and approve it.

Ilya: Okay, goodbye, Sveta! Nice to see you!

Ilya: All the best! Thank you! You're probably cold!

Sveta: Uh-uh.

Ilya: That door over there is our service entrance. You remember that dirty back staircase? Here's its door. And right there, there used to be a collection point for empty bottles. Empty beer bottles, vodka bottles, well, milk bottles also. Children were let out to play in the courtyard, and mothers would yell from their kitchen windows: Come home right this minute!