| Коммунальная квартира: Очерки | Communal Living in Russia: Essays |
| Что можно найти в этом музее? | Communal apartments and this website |
| Краткое описание | Summary |
| Краткое описание экспозиции этого виртуального музея. | A brief description of this Web site. |
| Транскрипт | Translation of the Russian Transcript |
|
Наш виртуальный этнографический музей показывает и объясняет устройство повседневной жизни в коммунальной квартире. Экспозиция включает в себя видеозаписи коммунальных квартир и их обитателей, сделанные в Санкт-Петербурге в 2006 году, а также фотографии, аудиозаписи интервью и разнообразные документы. Все материалы снабжены подробными комментариями и в совокупности дают представление о своеобразном быте, стереотипах и стратегиях поведения жильцов коммуналок. Большинство населения крупных советских городов жили примерно так, и в начале XXI века коммуналки еще не исчезли с карты российского города. Казалось бы, нет ничего особенно советского в том, что несколько семей живут вместе в одной квартире и вынуждены пользоваться одной кухней и одной ванной. Больше половины населения планеты и сегодня живет в условиях, когда не у каждого есть отдельная комната. Однако у советских коммуналок есть своя специфика. Постоянно на виду друг у друга и в тесноте здесь живут очень разные люди, которых никто не спрашивал, хотят ли они жить именно здесь и именно с этими соседями. Между ними чаще всего нет ничего общего, кроме необходимости соблюдать элементарные нормы общежития и мириться с постоянным присутствием друг друга. Экспозиция музея будет интересна не только любителю советской экзотики и бывшему жителю коммуналки, но и антропологу, историку, социологу. Авторы музея пытаются реконструировать систему понятий, стоящую за повседневным поведением советского человека. Культурная и историческая дистанция позволяет увидеть неожиданные смыслы в явлениях, которые еще кажутся вполне обычными в современной России.
|
This Web site--an online ethnographic museum--explores and explains a striking social phenomenon: the Soviet "kommunalka," or communal apartment. Instituted after the Bolshevik Revolution of 1917, the kommunalka was a predominant form of housing for generations. By the 1970s, these crowded and uncomfortable apartments began to empty out in a noticeable way. But even now, when their location the most fashionable central districts of large Russian cities make them hot targets for real-estate buyouts, many remain in place, with life ordered in much the same way as it always was. On this site, we show video clips of ongoing communal apartments and their inhabitants, shot in St. Petersburg in 2006. There are also audio interviews, photographs, documents, commentaries, and explanations of many different kinds. The communal apartment is unusual because it brought together families of vastly different educational backgrounds, attitudes, ethnicities, and life habits. These people had nothing in common except for the intimate spaces that they shared. Usually, each family lived in one room, with the kitchen, hallway, lavatory, and—in later years—bathroom, as highly contested public spaces. Communal living was the combined result of rapid urbanization and explicit social policy. New housing construction in Russian cities could never keep up with the massive population influx from rural areas, which increased dramatically with Soviet industrialization campaigns. Revolutionary goals of suppressing the bourgeoisie and nurturing the Soviet "new man," who was supposed to be trained to participate joyously in collective existence, led to this quintessential form of Soviet private life. Beginning in the late 1950s, the government began building housing projects at the outskirts of major cities. People could get apartments there, generally through their places of work. But waiting lists for those "private" apartments (the adjective meant "not communal") were very long, and for decades many residents of "kommunalki" found themselves stuck in their small rooms in these overcrowded urban flats. Forced to cope, residents devised a variety of strategies for maintaining order, for defending their own personal spaces, and for negotiating control over spaces that were shared. The resulting way of life was a core experience for generations of Russians, and is background, and sometimes foreground, to all of Soviet high culture.
|