| Коммунальная квартира: Видеоэкскурсии | Communal Living in Russia: Video Tours |
| Экскурсия 8. Рассказы и размышления: Вспоминает старейшая жительница квартиры | Tour 8. Stories and Thoughts: The Oldest Tenant Remembers |
| Краткое описание | Summary |
| Пожилая жительница квартиры отвечает на вопросы журналиста о старинных панелях и истории квартиры. | An old woman answers a journalist's questions about original panelling and the history of the apartment. |
| Что, где, когда | Basic Facts and Background |
|
Когда: 2002 Где: Квартира большого размера в престижном центральном районе Санкт-Петербурга; здесь живут больше пятнадцати человек; часть интерьеров в квартире находится под формальной охраной государства. Кто: Мария Яковлевна, старейшая жительница квартиры, чьи родственники жили здесь, по рассказам, со времен революции. Кирилл Набутов, телеведущий, берущий это интервью. Упоминается Галина Рудольфовна, соседка. Что: Рассказ о том, как случилось, что декор квартиры, представляющий художественную ценность, остался цел за долгие годы существования коммуналки. Мария Яковлевна живет здесь с рождения. Ее мать была в услужении у прежних, дореволюционных, хозяев квартиры. Фрагменты интерьера ее комнаты представлены на фото: следы протечки на потолке, бюст Ленина среди статуэток, зеркало и комната в нем, чайники на старинном самоварном столике. «Невские Зори» — название фирмы, в советское время в Ленинграде оказывавшей бытовые услуги населению. Жители этой квартиры вскладчину нанимали работников из этой фирмы для натирки паркета. Выразительный взгляд наверх в конце интервью («по заказу, как некоторые теперь») относится к новым состоятельным жильцам, купившим квартиру выше этажом и теперь делающим в ней ремонт, с разрушительными последствиями для соседей (см. на фото протечку и таз на полу в комнате Марии Яковлевны, а также забитый дымоход, который упоминает Юля в видеоклипе «Камила, Лена и Юля»).
|
When: 2002 Where: A large apartment in a prestigious neighborhood in central St. Petersburg. More than fifteen people live here. Part of the interior of the apartment is under the formal protection of the government. Who: Maria Yakovlevna, the apartment's oldest tenant. According to what other people say, her family took up residence in the apartment in the early revolutionary period. Kirill Nabutov, an interviewer with a television company. A neighbor, Galina Rudolfovna, comes up in conversation. What: The story of how it happened that the valuable parts of the apartment remained intact despite the many years in which the apartment was communal. Maria Yakovlevna has lived here since she was born. Her mother was a servant of the apartment's previous, prerevolutionary tenants. Parts of her room can be seen in the photo showing traces of a leak on the ceiling, statues and a bust of Lenin, the room through a mirror, and teakettles on an old-fashioned samovar table. "Neva Dawn" was a Soviet agency in Leningrad that provided domestic services to the population. The residents of this apartment chipped in to hire workers from this agency to polish the parquet. Maria Yakovlevna's expressive glance at the ceiling at the end of the interview ("Probably he had people make this apartment for him, the way some people do now") relates to new wealthy residents, who bought the apartment upstairs and are now renovating it, with disastrous consequences for the people who live in the communal apartment below (see the leak on the ceiling and a basin on the floor in Maria Yakovlevna's room, as well as the blocked chimney that Yulya talks about in the video "Kamila, Lena, and Yulya").
|
| Транскрипт | Translation of the Russian Transcript |
|
Набутов: Ну как, в условиях, когда каждая дощечка была на вес золота, когда топили дома, разбирали деревянные на дрова, как не сожгли вот эти деревянные панели? М.Я.: Потому что тогда были ленинградцы настоящие, которые берегли все. Наверное, им было жалко. Или уже, может быть, сил не было разбирать — я не знаю. Ну, жгли какие-то там старые журналы, там... Видите — а это все сохранилось. М.Я.: Ну, конечно, было порядка больше, что там говорить, но не хочу, чтобы соседи... Соседи новые, так что им, может, неприятно. Ну, сами люди как-то иначе ко всему относились, и правильно Галина Рудольфовна говорит: «Было хоть, были эти «Невские зори», можно было кого-то звать, кого-то... убирать», а теперь — у кого сил нет, кто не может... Набутов: А скажите, пожалуйста, сколько в самые населенные времена, сколько жителей жило в этой квартире? М.Я.: 40 человек. После войны так было — 40 человек. Вот так вот. Набутов: А до революции в этой квартире сколько жило людей? М.Я.: До революции? До революции здесь жил банкир Абельсон. Кто он такой — Бог его знает. Тут какие-то спорные вещи. Я как слышала, как могу передать только, что не то... точно не знаю — не то в 14-м, не то в 16-м два этажа надстраивались. Но вообще дом 1828 года рождения. Теперь говорят, что он не достраивался — не знаю, то, как мне говорили. Ну, так что он не так долго жил здесь, этот банкир. Он, наверное, — по заказу, как некоторые теперь — сделали ему эту квартиру. Ну, он потом бежал, конечно, сразу, как революция. Еще мама моя рассказывала, что были... сейчас... потом вывозили, тут были запечатанные вещи его. И она превратилась тихо-мирно в коммунальную квартиру.
|
Nabutov: So how was it, in conditions when every board was worth its weight in gold, when people took apart anything made of wood to heat the house, how was it that these wooden panels were untouched? Maria Yakovlevna: Because then there were real Leningraders, who protected things. Probably they thought it was too valuable to waste. Or who knows, maybe they didn't have the strength to take them down. I don't know. They burned some old magazines, there... But as you can see, this was preserved. M.Ya.: Well, of course, people were more orderly then, it's obvious, but I don't want the other tenants... The other tenants are new, maybe they wouldn't like to hear this. But people themselves had a different attitude then, and Galina Rudolfovna is right when she says "At least you could, you could hire someone from the agency, the Neva Dawn, who would... do the cleaning." And now, if you don't have the strength, if you can't... Nabutov: Do you think you could tell me how many people were living in this apartment at its most crowded? M.Ya.: Forty. After the war there were forty. That's what it was. Nabutov: How many people were living in the apartment before the revolution? M.Ya.: Before the revolution? Before the revolution a banker lived here, by the name of Abelson. Who he was, nobody knows. People argue. At some point I heard, all I can say, I'm not sure precisely, but either in 1914 or 1916 two floors were added. But the building itself dates from 1828. Now people say that nothing was added. I don't know; that's what I was told. So he didn't live here so very long, that banker. Probably he had people make this apartment for him, the way some people do now. Of course, right after the revolution he made his escape. My mother used to say that he left... at this time... later they removed them, there were things of his that were sealed. And without any fuss, the apartment turned into a communal one.
|