Где: Ванная и кухня квартиры в многоквартирном пятиэтажном здании в престижном историческом центре Санкт-Петербурга. В момент съемок в этой квартире живет 8 семей.

Кто: 1) Илья Утехин, живший в этой квартире около 30-ти лет и в момент съемок еще владеющий одной из комнат. 2) «Тетя» Ася, живущая в этой квартире больше 40 лет. 3) Славомир, снимающий эту сцену.

Арсений, которого упоминает Илья — его старший сын, родившийся в 1987 году. Его детство прошло в этой квартире.

Что: Эта ванная — единственное место в квартире, где можно принять душ или помыться не на глазах у других жильцов квартиры. В квартире есть еще раковина, установленная на кухне, которой пользуются при приготовлении пищи и мытье посуды. Там же многие жильцы чистят зубы, если это им удобнее или если ванная занята. Те, кто старается мыть руки после туалета, делают это либо над кухонной раковиной, либо здесь, в ванной.

В ванной же стирают и сушат белье. Сушить его можно также на кухне (над столами и плитами) и на открытой площадке на крыше дома, которую здесь называют верандой (или "большим балконом"). Сушильных машин ни у кого в квартире нет.

Унитаза здесь нет. Это обычная ситуация для коммунальных, а также и для многих отдельных квартир.

Упоминается бумажка или тряпочка, которую накручивают на кран в кухне, чтобы предупредить жильцов о том, что горячая вода нужна в ванной. В другой квартире та же проблема решается с помощью записки.

В рассказе упоминается проституция. Как институциализованная платная услуга для населения, проституция возникла только в пост-советской России. В СССР, по крайней мере, с 1930-х годов ничего подобного не было; валютные проститутки для иностранцев, работавшие под контролем КГБ в гостиницах, не в счет. Разумеется, существовали женщины, подрабатывавшие собственным телом в тех или иных условиях, и в тех или иных формах существовали, вероятно, подпольные бордели, но в голове обычного советского человека не могла возникнуть идея воспользоваться проституткой. Это было что-то из другой, буржуазной жизни.

Илья: Здесь у каждой семьи своя полка. Я, честно сказать, не помню, вот это вот была наша полка. По-видимому, она автоматически перешла к тем, кто живет здесь сейчас. То есть у каждой семьи своя полка. Хотя я помню, что Ян, который жил у нас одно время (преподаватель Европейского университета), он жаловался, что шампунь куда-то пропадает, что тут пользуются его шампунем. И он стал носить этот шампунь к себе домой.

Илья: Но видите, кстати, вот здесь вот одна розетка, и еще одна розетка, и здесь были еще две розетки. Это розетки с электричеством, которые принадлежат разным соседям. Они проведены из их комнаты. У нас был огромный моток провода, который разматывался и вешался снаружи на крючки. Вот видите, вот этот гвоздь, вот его плохо видно, гвоздь, здесь гвоздь. Это гвоздь для того, чтобы на него вешать провод, который проходил вот туда, удлинитель, в него включали роз... стиральную машину. И провод шел из нашей комнаты до ванной.

Илья: Здесь сушили белье, и эти веревки не были распределены. Кстати сказать, вот это вот окно, мы в нескольких местах видели, — ванная с окном, — это окно, впрочем, выходит в соседнюю комнату. Это изначально не была ванная. Ванная комната была одной из комнат, в которой там, в которой сейчас живут.

Илья: На моей памяти уже ванна была здесь, но была не эта ванна, была огромная ванна. Она была на таких лапах, чугунных, и была очень красивая, хорошая вещь, но у нее была нестандартная пробка. Очень большая. И когда там начало течь, сказали: «Так давайте мы всю ванну вам поменяем». Вот. И когда поставили новую, она очень быстро испортилась.

Илья: Тут интересная ситуация. Вот здесь у каждой семьи были свои тазы, и здесь еще остались такие вот корыта. Вот это корыто старое, мы в нем еще Арсения мыли. Это бывшее наше корыто. И интересно, что сама ванна большая, в ней довольно редко купались. Только в первые дни, после того как кто-то ее моет с хлоркой, с порошком, когда сдает дежурство. А так обычно брали таз, вот так вот, брали такой таз, ставили его вот сюда, включали воду и мылись вот здесь.

Илья: Ну, не все соседи одинаково чистые, некоторые более грязные, чем другие. И пьяница квартирный, вот если он хотел в ванну, и что-то там, — стирать свои штаны грязные в этой в общей ванной, то по этому поводу могли возникать всякие проблемы. Его пытались сюда не пускать, и если он приводил какую-нибудь с улицы грязную женщину, бомжиху, и собирался ее мыть здесь в ванной, в той же ванной, в которой моют детей, вот тогда его не пускали. И тогда мог возникнуть конфликт. Но он особенно и не настаивал, потому что он понимал, что он как бы не прав. Что он нарушает обычай, потому что эта женщина тут не имеет никакого отношения к квартире, она не является частью этой экономики, она здесь не постоянно живет, поэтому он не настаивал.

Илья: Опять же был тут у нас такой сосед, который проституток приглашал, так вот квартирное общественное мнение, оно такое вот... девушек хотели не пускать в ванну. «А вы куда идете? Это наша ванна! Вот сюда нельзя. Нельзя здесь мыться». Причем он ведь звонил по телефону и обсуждал, каких девушек он хочет, чтобы ему привезли. Вот. И все это было на виду у соседей, которые, конечно, слышали эти разговоры телефонные. Вот. Так что это было абсолютно прозрачно. И то, что приходили эти девушки. Охранник ждал на лестнице. Это все было такое... вполне реально.

Илья: Но люди, кстати говоря, довольно часто ждали своей очереди, чтобы, действительно, никто случайно не заскочил в ванную в тот момент, когда она только что освободилась. Стояли на кухне с полотенцем на плече, чтобы дождаться своей очереди. Причем, мог быть не один человек, а два таких вот. Один с полотенцем, другой с полотенцем, они беседуют, потому что они стоят в очереди. Ванная открывается, кто-то туда заскакивает сразу. Вот. Важно, чтобы никто туда не залез.

Илья: Горячая вода... я сейчас покажу. Горячая вода приходит с кухни, с газовой колонки. Вот, вот газовая колонка, и когда мы включаем воду, она теоретически должна зажигаться. Кто-то моет здесь посуду, и то же самое происходит, когда кто-то включает воду там. Вот это вот от этой газовой колонки идет труба, труба, труба, труба, труба, вот эта труба, вот эта труба, вон она уходит туда, да? она идет в ванну. Если кто-то включает воду и начинает мыть посуду на кухне, то на того, кто моется в ванной, льется холодная вода. Поэтому там всегда брали либо бумажку какую-нибудь, либо тряпочку навинчивали на кран, и... чтобы тем самым показать, что вот лучше не включать, потому что тогда кому-то будет холодно. И иногда это использовалось в качестве знака: вот если 15 минут уже занята ванная, и уже пора бы освободить ее для следующих, ему специально включали там воду на кухне, чтобы у него шла холодная, чтоб он скорее выходил.