Илья: Ираида Яковлевна, можно к вам? Я забыл, что ручку надо вверх.
Ираида Яковлевна: Да-да.
Илья: А можно мы телевизор выключим, потому что нам будет не слышно?
И.Я.: Ну да, я здесь уже 40 лет. Здесь живу уже.
Илья: 40, да?
И.Я.: 40. Ну, вот Наташке было, ты же знаешь, мою дочку-то. Она у меня в ясли ходила, я сюда переехала, а переехала я с Невского района.
Илья: Ага.
И.Я.: Сюда, здесь получила комнату вот эту.
Илья: А что здесь было, когда вы впервые сюда вошли?
И.Я.: Жили все люди нормальные.
Илья: Много?
И.Я.: Да почти столько же сколько сейчас. Сейчас тоже у нас много.
Илья: А спокойно люди жили? Дружили?
И.Я.: Да как вам сказать — да ничего, нормально. Да, хорошо жили, нормально. Ругани у нас такой обычной не было, пьяных у нас тоже не было, воров не было, ну, в общем, нормальные все соседи были.
Илья: Вы работали ведь у нас тут дворником?
И.Я.: Да-да.
Илья: В нашей жилконторе.
И.Я.: Да.
Илья: Тяжелая была работа?
И.Я.: Ой, что вы, это не как сейчас. Я вот отработала в Невском районе 7 лет, по-моему, 7. И здесь 9 лет отработала. И все. А потом, когда я получила по очереди вот эту комнату, эту и вот — теперь же у меня две комнаты…
Илья: А-а. Это я не знал.
И.Я.: Две. Значит, надо было отработать 10 лет и 10 лет надо было постоянной прописки.
Илья: Ага.
И.Я.: 10 лет. У меня как стала постоянная прописка и еще плюс 10 лет отработала, и только тогда меня поставили на очередь, на городскую. Вот. Ну, тогда-то очередь нормально шла. Вот я пять лет стояла на очереди.
Илья: И в результате еще комнату дали.
И.Я.: Да-да-да. У нас была там комната свободная, а дочке моей было тогда 14, по-моему, я пришла в исполком, я говорю: «Знаете, что, вот у нас комната свободная есть, нельзя ли мне, говорю, получить ее?» Она говорит: «Пожалуйста, говорит, мне, говорит, не жалко, раз такая квартира большущая у вас». Ну вот, и это самое. «Только, говорит, метраж очень большой, говорит, будет. Вы сейчас занимаете 24 метра, и та комната 20 метров».
Илья: На двоих это больше санитарной нормы.
И.Я.: Да. Да-да. Ну вот. «Хорошо, мне, говорит, не жалко, тем более в такой большой квартире». Ну вот. Ну, хорошо, вроде она согласилась, эта женщина и говорит: «Вот будет исполком на этом, в этом месяце, — когда я получала, — исполком, я, говорит, это дело, ну спрошу, говорит, можно или нельзя». Неделя не проходит, они мне уже присылают: пожалуйста, оформляйте комнату. Ну и все, вот я так и получила.
Илья: А вам предлагали поменяться на новую квартиру, там, разъезжаться?
И.Я.: Мне отдельная квартира не нужна, потому что, что я — умирать буду? Ну, отдельной мне не надо, а дочке-то, конечно, надо. Она говорит: «Мама, если мало ли кто будет предлагать, то мне однокомнатную квартиру». Я говорю: «Хорошо». Вот иногда вот приходит нас, нам, к нам на расселение-то. Ну, вот я так и говорю. Говорю: «Вот однокомнатную, а мне, — говорю, — комнату, это самое, в коммунальной, только со всеми удобствами, с ванной, со всем. Ну два-три соседа, больше не надо». Потому что куда вот это? Я в этом колхозе живу. А я, сколько живу в городе, я все время в коммунальщине живу. Потому что — а чего мне скандалить-то? Я одна, ну чего мне скандалить? Тем более дочка уже не будет со мной жить. Ну вот. Нет, мне отдельную квартиру не надо, а дочке вот надо однокомнатную. Но ничего не получается. Ну, у нее это сейчас, в трехкомнатной она живет.
Илья: Угу.
И.Я.: Они вот недавно купили машину вдвоем.
Илья: Детей нету?
И.Я.: Нету. Вот, вот. Что у нее самый больной вопрос — это детей нету. Она знаете, вот магазин на площади Мира, там есть магазин «Великие Луки», может быть, знаешь ты там?
Илья: На Сенной?
И.Я.: Да, да, да Ну, вот как из метро выходишь, и сразу, и сразу же это магазин. Так и называется, красными буквами написано. Я только всего один раз там была. «Великие Луки». Вот она в этом магазине работает.